Собрание сочинений. Том 3

Отрывки из книги

Кьябдже Дилго Кхьенце Ринпоче Таши Палджор (1910–1991) был одним из величайших держателей линии передачи традиции ньингма, каких за всю историю этой школы тибетского буддизма было не так уж много. Он был автором многих текстов традиции ньингма, а также сохранял и постоянно даровал соответствующие учения (в особенности цикл «Лонгчен ньингтиг»), поддерживая таким образом её существование и распространение. У него было множество учеников, проживающих в разных странах Гималайского региона — Тибете, Индии, Бутане — а также на Западе.

Ринпоче родился тринадцатого числа пятого месяца года Железной Собаки пятнадцатого рабджунга (1910) в семье Дилго. Его отец Таши Церинг был министром (ньерчен) царя Деге и принадлежал к клану Ньо из долины Дэн. Это произошло как раз в тот день, когда великий мастер Мипам Намгьял выполнял вместе со своими учениками церемонию пиршественного подношения по случаю окончания  полуторамесячных учений по тексту «Комментарий к тантре Калачакры», которые он давал членам семьи Дилго. Мипам тут же дал ребёнку пилюли Сарасвати (будда мудрости в женской форме) со слогами дхи и шри, и тот проглотил их ещё до того, как впервые попробовал молоко матери. Приблизительно через месяц после рождения мальчика Мипам даровал ему посвящения для очищения и долгой жизни и нарёк его Таши Палджором. С того времени и до самой своей смерти (начало 1912 г.) Мипам постоянно давал мальчику освящённые субстанции.

Ребёнку было всего четыре месяца отроду, когда Нгор Понлоп Лотер Вангпо распознал его как тулку Кхьенце Вангпо. Когда Мипам умер, на маленького тулку обратил внимание Шечен Гьялцаб Пема Намгьял (1871–1926), он попросил его родителей отдать того в монастырь Шечен.

В возрасте шести лет Дилго Кхьенце получил сильные ожоги, после чего болел на протяжении почти полугода. Это привело к тому, что он принял обеты послушника. Когда ему исполнилось пятнадцать лет, Гьялцаб распознал его как тулку Кхьенце Вангпо, возвёл на трон в монастыре Шечен и даровал имя Тхегчог Тенпей Гьялцен. Он также передал ему множество учений, включая «Дамнгаг дзо» и «Ньингтиг ябши». От Кхенпо Пемы Лосала из монастыря Дзогчен он получил передачу цикла «Лонгчен ньингтиг». От Адзома Другпы он получил учения по нёндро (предварительным практикам) Лонгчен ньингтиг.

Он изучал работы Нагарджуны, Асанги, Абхидхарму, текст «Йонтен дзо», комментарии к тексту «Тантра Гухьягарбха Маяджала», а также множество других текстов под руководством таких мастеров, как Шенпен Чокьи Нангва (Шенга) из монастыря Дзогчен, Кхенпо Тубтен Чопел (Тубга) из ретритного центра Чангма, Дза Мура Дечен Сангпо и многие другие. Кхенпо Тубга распознал его как тулку Онпо Тензина Норбу (Тенли).

Начиная с восемнадцатилетнего возраста Дилго Кхьенце провёл около двенадцати лет в уединённых местах, практикуя разнообразные учения, включая садханы Трёх корней из циклов «Минлинг терчен» и «Лонгчен ньингтиг». <...>

Он даровал Далай-ламе XIV множество посвящений и учений, включая комментарии к тантре «Гухьягарбха», «Йонтен дзо», а также устную передачу наставлений по дзогчен согласно тексту «Еше лама».

Он обнаружил несколько сокровищ терма, включающих разнообразные учения и садханы, а также составил множество (в совокупности двадцать три тома) текстов и комментариев на разнообразные темы. Среди его сочинений, посвящённых циклу «Лонгчен ньингтиг», содержатся комментарии к практикам Палчен дюпа и Ванги чогдриг.

Дилго Кхьенце ушёл в паринирвану в возрасте восьмидесяти одного года — в три часа утра двенадцатого числа восьмого месяца года Железной Овцы (28 сентября 1991 года) его просветлённый ум объединился с абсолютной пустотностью в больнице Тхимпху (столица королевства Бутан). С этого момента ответственность за монастырь Шечен в Непале принял на себя его Дхарма-преемник и внук Гьюрме Чокьи Сенге — Рабджам Ринпоче.

Дилго Кхьенце был одним из наиболее знающих и реализованных тибетских мастеров своей эпохи. Он обладал высоким ростом и походил на настоящего гиганта. Стоя среди других мастеров, он был похож на возвышающийся в горной гряде пик; он сиял подобно тому, как сияет среди других звёзд луна. И причиной тому была не столько его внешность, сколько обширность его знаний, глубина его реализации. Когда он даровал учения, это напоминало поток реки, который никогда не прерывается ни на мгновение. Если на его учении присутствовали те, кто раньше его никогда не встречал, то поначалу им казалось, что он просто читает наизусть некий восхитительный текст, поскольку речь его была чрезвычайно поэтичной, грамматически безуп речной и несла в себе глубочайший смысл.

Ещё одной его удивительной способностью была исключительная память. Он помнил не только тексты и садханы, подробности жизни своих учителей и друзей, но также личные обстоятельства тех людей, с кем лишь однажды беседовал во время аудиенции несколько лет назад.

Его доброта была безгранична и распространялась на всех без исключения. Каждый раз, когда я приходил к нему на ауди енцию, он вёл себя так, как будто в его обширном уме для меня всегда найдётся место. При общении с ним стоило лишь повнимательнее присмотреться — и сразу становилось очевидно, что он непрерывно пребывает в медитативном состоянии реализации бескрайней мудрости, напрямую взаимодействуя с людьми силой своих неизменных любви и сострадания.