Саньютта-никая. Часть V

Отрывки из книги

Из введения

Пятая и заключительная часть Саньютта-никаи — это Махавагга, Большая книга. Можно дать по меньшей мере три объяснения её названию. Во-первых, это самый большой раздел СН, который может стать экспоненциально ещё больше, если раскрыть целиком сокращённые серии повторений в конце многих глав. Во-вторых, здесь у нас не одна саньютта, что возвышается над окружающими её небольшими вершинами, но целая гималайская горная цепь саньютт, где из 12 к главным можно отнести как минимум 8. В-третьих, почти все саньютты этой книги рассматривают разные формулировки пути Будды к освобождению, то есть самое ценное из его наследия для мира.

Беглый взгляд на содержимое Махавагги выявляет, что её первые семь глав посвящены семи группам факторов тренировки, которые, хоть и в иной последовательности, встречаются в Палийском каноне в тех или иных местах. Их стандартная последовательность такова:

•    четыре основы осознанности (чаттаро сатипаттхана)

•    четыре правильных старания (чаттаро саммаппадхана)

•    четыре основы сверхъестественных сил (чаттаро иддхипада)

•    пять духовных качеств (паньч’индрияни)

•    пять сил (паньча балани)

•    семь факторов просветления (сатта бодджханга)

•    Благородный восьмеричный путь (арья аттхангика магга)

В Саньютта-никае мы уже встречали эти группы несколько раз: в СН 22.81, когда Будда объясняет, как он учил Дхамме различительно; в СН 22.101, как вещи, которые нужно развить для ума, чтобы он стал освобождённым от пятен; в СН 43.12, как разные аспекты пути, ведущего к необусловленному. В Буддийской толковательной традиции, начиная с очень раннего периода после эпохи составления канона, эти семь групп стали называться 37 средствами для просветления (саттатинса бодхипаккхия дхамма). Хотя этот термин не используется в никаях в качестве общего обозначения семи групп, сами они довольно часто встречаются в суттах в виде компендиума практики, ведущей к просветлению.

В нескольких случаях сам Будда подчёркивает их критическую важность, ссылаясь на них в своих беседах с монахами как на «вещи, которым я научил вас посредством прямого знания» (йе во майя дхамма абхиння десита). Незадолго до своей окончательной ниббаны он призывает монахов изучать, выполнять, развивать, взращивать их так, чтобы святая жизнь могла продлиться в мире долгое время, из сострадания к миру, ради блага, благополучия и счастья богов и людей (ДН II 119–20). Он просил монахов часто встречаться и декламировать семь групп «значение за значением, формулировку за формулировкой», без ведения полемики, опять-таки чтобы святая жизнь продлилась долго (ДН III 127–28). Он сделал возможным единство в Сангхе за счёт согласия в отношении семи групп (МН II 245) и призывал своих последователей тренироваться в них «будучи едиными, в согласии, без споров» (МН II 238). Именно потому, что он учит этим семи группам, его ученики почитают его, и с развитием этих групп многие из этих учеников достигли полноты и совершенства прямого знания (МН II 11–12).

Изложение семи групп в ступенчатой последовательности может создать ощущение, что они являются семью последовательными этапами практики. Однако это было бы неправильным пониманием. Более внимательное рассмотрение последовательности показывает, что семь групп выстроены в возрастающем порядке по числу факторов от 4 до 8. Таким образом, их систематизация носит исключительно педагогический смысл и не имеет ничего подразумевающего, что последующая группа является более совершенной, нежели предыдущая. Более того, когда мы изучаем содержимое семи групп по тому, как они формально определяются и объясняются в суттах, то видим, что их содержимое неразрывно переплетается. Часто некоторые факторы одной группы соответствуют таким же в другой; иногда одна группа переупорядочивает составляющие другой; иногда одна группа подразделяет фактор, который кратко изложен в другой. Из более тщательного изучения семи групп, представленных в Махавагге, вытекает то, что они представляют собой матрицу пересекающихся, перекрывающихся, взаимно подчёркивающих описаний единого курса практики, имеющего одну-единственную цель — освобождение от страданий.

Излагая курс практики под разными углами, в разных тональностях, с разной степенью детализации, тексты получают возможность тонко подстраивать практику пути под разные нужды людей, взявшихся за эту тренировку. Это подчёркивает многосторонность учения Будды, его способность предложить различающиеся выражения в соответствии с разнообразными предпочтениями, склонностями, предрасположениями разных людей.

Необходимость пути связана с цельной структурой Дхаммы, подпираемой абстрактным принципом обусловленности: «Когда возникает это, возникает и то; с прекращением этого — прекращается и то». Подневольность и страдание возникают из-за неведения, из-за неспособности увидеть и понять предметы, о которых говорилось в предыдущих саньюттах: пять совокупностей, шесть сфер чувств, восемнадцать элементов как составные части личностного существования; зависимое возникновение как неотъемлемый динамизм, за счёт которого сансара изнутри возобновляет себя вновь и вновь, неся с собой страдание повторяющегося рождения, старения и смерти. Для обретения необратимого освобождения от страданий нужно прорезать спутанный моток жажды и цепляния, и чтобы это «распутывание» было окончательным и полным, нужно вытащить самый глубоко засевший корень из всех, то есть неведение.

Прямым противоядием неведению является знание — не просто концептуальное знание, а прямое прозрение в то, как вещи существуют в действительности. Это было одно из ключевых открытий Будды — что знание, необходимое для освобождения, может быть развито. Такое знание не зависит от божественной милости и не возникает в качестве мистической интуиции, но появляется из матрицы настойчивых духовных практик, основанных на точно сформулированном плане. Этот курс практики представляет собой процесс саморазвития, поддерживаемый неизменными законами обусловленности. Разные факторы, включённые в семь групп, являются качествами, которые необходимо развить. Это условия, которые при методичном вырабатывании и укреплении ведут прямиком к возникновению освобождающего знания.

Основные саньютты Махавагги можно рассматривать как предлагающие концепцию пути, противоположную той, что изложена в Асанкхата-саньютте (СН 43). В последней всё начинается с цели, необусловленного, после чего задаётся вопрос: «Каков путь, ведущий к этой цели?» Ответ даётся в рамках семи групп, и поэтому здесь тексты отделяют путь от цели. В Махавагге используется добавочный подход. Здесь мы начинаем с семи групп, а затем следуем курсом их движения и видим, что они «направляются, склоняются, устремляются к ниббане», подобно тому как воды в великих реках Индии текут к океану. Поэтому, исходя из предложенной Махаваггой перспективы, семь групп становятся плеядой факторов тренировки, ведущей к реализации цели, к которой они в своей сути склоняются. Можно даже сказать, что факторы пути «беременны» целью, хотя и стоит отметить, что развитие пути не создаёт саму ниббану, а продвигает достижение цели, которая, будучи необусловленной, не замкнута в процессе причинности.

Выше я уже отметил, что семь групп пересекаются и перекрываются. Как именно — становится ясно, когда мы распознаём, что термины, применяемые для обозначения разных пунктов в 37 средствах для просветления, часто являются синонимами и представляют один и тот же умственный фактор. Разные названия нужны лишь для подчёркивания разных функций этих умственных факторов, тогда как их систематизация в семи группах показывает то, как факторы могут работать совместно в разных моделях взаимной поддержки.

Этот аспект средств для просветления становится более очевидным в аналитическом рассмотрении Абхидхаммы, которая объединяет синонимичные термины, используемые для описания конкретного умственного фактора. Краткую сводку полученных результатов можно найти в Всм 680 (в издании Нянамоли 22:41–43). Мы видим, как, будучи применённым к семи группам, один умственный фактор — усердие (вирия) — берёт на себя девять ролей: в четырёх правильных стараниях; в основе сверхъестественных сил, возглавляемой усердием; как качество, сила, фактор просветления; как фактор пути «правильное усилие». Осознанность (сати) берёт на себя восемь ролей: в четырёх основах осознанности; как качество, сила, фактор просветления; как фактор пути «правильная осознанность». Мудрость (пання) играет роль в пяти случаях: в основе сверхъестественных сил, возглавляемой исследованием; как качество и сила; как фактор просветления «исследование состояний»; как фактор пути «правильные воззрения». Сосредоточение (самадхи) встречается в четырёх случаях под своим собственным названием: как качество, сила, фактор просветления, фактор пути; также оно участвует во всех четырёх основах сверхъестественных сил. Вера (саддха) встречается дважды: как качество и сила. Каждое из оставшихся девяти средств для просветления встречается только единожды. В таблице 7 это соотношение показано наглядно.