Цель нашего издательства –
представить то живое,
что есть в духовных традициях мира
во всем их разнообразии.

Мифология индуистского тантризма

Автор

Андрей Игнатьев

Андрей Игнатьев — независимый исследователь. В 1999 г. окончил исторический факультет Калининградского государственного университета. Занимается переводами с санскрита, а также с английского, французского, немецкого и испанского языков. Член Ассоциации исследователей эзотеризма и мистицизма (АИЭМ). В 2003, 2004 и 2006–2015, 2017, 2019 гг. принимал участие в Зографских чтениях (Санкт-Петербург). Сфера интересов — шактистские пураны, тантры, кама-шастры, санскритская поэзия.

Выходные данные

2021 г.
Мягкая обложка
Формат 130х200 мм
188 стр.
Тираж 400 экз.

Отрывки из книги

Единое, ставшее двумя. Космогонические мифы

Важнейшей космогонической идеей издревле является дуализм мужского и женского, Неба и Земли [Брагинская 1992: 207], поскольку для мифопоэтического сознания характерна выработка системы двоичных признаков, бинарных оппозиций, с помощью которой познается окружающая реальность [Елизаренкова 1999(б): 453]. Ф. Б. Я. Кёйпер пишет, что для человека древнего мира дуализм космоса реализуются во всеобщем противопоставлении мужского и женского начал [Кёйпер 1986: 28]. Тантра, обладая крайне архаичными корнями, основывается как раз на полярном дуализме мужского и женского, и этот дуализм находит отражение и в тантрической мифологии.

Этот дуализм находит свое отражение и в тантрической мифологии, тем более что Тантра основывается на полярном дуализме мужского и женского.   

Интересные мифы, относящиеся к этой категории, мы находим в ШСТ. Вкратце рассмотрим эти фрагменты, начиная с трех историй, посвященных Кали. Эта богиня выступает здесь как высшее божество. Она — корневая Видья (mūla-vidyā), из которой произошли все прочие богини (IV.5.106–129). Кали, отождествляемая с Тарой, не имеет начала и во время пралаи (пребывания Вселенной в «растворенном» состоянии) объединяет в себе мужское и женское начало, Шиву и Шакти (I.1.15, 20–22, 42(2)–43(1); IV.5.134(1)). Не затрагиваемая действием гун, она производит майю (I.1.30). Здесь образ высшего божества весьма напоминает тот, что представлен в самой известной шактистской пуране — ДБхП, в которой, по замечанию Ч. Макензи Брауна, Богиня не только безгранично превосходит мужские божества, но и является трансцендентной по отношению к собственной женской природе [Brown 1990: 217–218].

Во всех трех историях силой мысли Кали порождает своего супруга — Шиву Адинатху, с которым ради миропроявления соединяется в обратной позе. Таким образом, здесь находят отражение вышеуказанные архаичные представления о космогоническом соитии Неба и Земли, выступающим одной из разновидностей священного брака. Подобные пары мы встречаем в мифологиях самых разных народов мира. Ср. Илу и Асират у западных семитов, Кукумац и Тепеу древних майя, Ранги и Папа маори [Брагинская 1992: 207]. В древнегреческой мифологии Уран (небо) и Гея (земля), будучи представителями самого древнего поколения богов, вступают в брак и порождают разные существа [Лосев 2009: 58–59]. Что касается Индии, то в РВ содержится шесть гимнов, посвященных величанию Неба и Земли (Дьяус и Притхиви) (I.159, 160, 185; IV.56; VI.70; VII.53), и еще один гимн, где прославляется одна Земля (V.84).

В этих гимнах Небо и Земля именуются отцом и матерью (I.169.2; 160.2; 185.11 и др.), братом и сестрой (I.159.4), сравниваются с коровой и быком (I.160.3), боги — это их сыновья (I.159.1; IV.56.2; VII.53.1). Они даруют людям потомство, богатство, славу и власть (I.159.5; 160.5; IV.70.6), к ним обращаются за искуплением грехов (I.185.8). Падающий с неба дождь, отождествляемый в VI.70.4, 5 с жиром и медом, воспевается как семя Неба.  

В то же время присутствует интересный момент — в стихах РВ I.185.5, 6 о Небе и Земле говорится как о «двух юных сестрах» и «двух прародительницах», то есть в данном случае они оба представляют женское начало. Также в IV.56.2 их называют двумя богинями. Отсюда можно сделать вывод о первенстве и большей древности женского начала. 

Возвращаясь к ШСТ, заметим, что Кали находится сверху, на месте неба. Это напоминает древнеегипетский вариант этого мифа, где богиня Нут, олицетворяющая небо (иногда в образе коровы), пребывает над телом ее мужа и брата, бога земли Геба [Самозванцев 2000]. Принципиальным отличием является также то, что Небо и Земля принадлежат к природной реальности и существуют только после возникновения Вселенной, в то время как Шива и Кали метафизичны и их соитие предшествует миропроявлению [Śaktisaṃgama-tantra 2012(b): 96–99; 102–103].

Богине Кали, как было сказано, посвящены три истории. В первой и третьей из них также фигурирует Сундари (I.1.20–54; IV.5.76–98, 115–127). В «Кали-кханде» она появилась на свет из капли (bindu), упавшей во время соития Кали и Адинатхи (I.1.34–36). Предположительно, это капля семени Шивы, хотя в тексте об этом не сказано прямо. Здесь нельзя не вспомнить о семени неба из РВ. А в «Чхиннамаста-кханде» богиню Сундари явила сама Кали для садханы Шивы.

Во всех трех историях присутствует мотив обиды Кали. В первой и третьей историях Кали оскорблена тем, что Шива противопоставляет ее внушающему страх обличью миловидную внешность Сундари (I.1.39(2)–42(1); IV.5.120–121). Это дает основание С. Гупте утверждать, что здесь мы имеем дело фактически с двумя Кали: в своем высшем состоянии она предстает как свет чистого сознания, а в роли создательницы мира изображается скорее в грозном, чем в очаровательном облике [Gupta 2000: 466]. Во второй истории к Шиве до начала миропроявления приходят мириады богинь и полубожественных существ женского пола из различных миров, составляющих Вселенную, и просят предаться с ними любовному наслаждению:

В начале юги, о Богиня, к Шиве, исполненному высших достоинств, 

Не затрагиваемому гунами, чуждому самости, тому, чья природа бытие, сознание и блаженство,

К вечному, прекрасному, чистому, сопутствуемому всеми богами, 

К Адинатхе, стоящему выше гун, к Владыке, с Кали

Наслаждающемуся любовью в обратной позе, богу, имеющему самарасью высшей целью, 

Явились ради почитанья жены богов, гандхарвов и апсары,

Урваши, Тилоттама и иные, якшини и киннари. 

Увидев их, промолвил Владыка богов: «О красавицы, дорогие [мне, как собственная] жизнь,

О краса троемирья, о госпожа жизни, о услада жизни, 

Зачем сюда пришли вы нынче? Велика моя удача».

После этих слов умолкнувшему Шамбху стали воздавать почести женщины и апсары. 

Изначальные шакти сказали:

О Боже, от разрушения ты спас Вселенную, о любимый существами,

Ты готов начать миропроявленье, о Махешвара! 

Настало время начала юги, о Шанкара, о Мрида.

Все мириады Брахмани, мириады мириадов Махеши,

Мириады Индрани, мириады мириадов Вайшнави,

Наведались, чтоб узреть блаженство твоей самарасьи. 

О Владыка богов, нам принадлежит океан счастья.

Для оставившего наслаждение с женщинами нет счастья, о Махешвара. 

Это наслаждение лицезреют как имеющее Великого Брахмана природу,

И поэтому ему ты с нами как муж предайся (IV.5.75–85) (цит. по: [Шактисангама-тантра 2019: 61–62]).

 

Посмотреть все

Наверх